Маргарита и Александр Тучковы: верность любви

Маргарита Михайловна происходила из семьи Нарышкиных, мать ее была из рода Волконских. Родители Маргариты были обеспеченными людьми и смогли дать дочери хорошее образование. Еще в детстве Маргарита так постилась, что мать называла её «моя монашенка».

В это время в великосветских гостиных блистал некий Ласунский. Его мать дружила с Нарышкинами и вскоре сумела убедить родителей Маргариты, что только ее сын сможет обеспечить их дочери достойную жизнь. 16-летняя девушка ещё не умела разбираться в людях, а Ласунский был так привлекателен...

Однако после свадьбы все постепенно открылось. Маргарита увидела, что стала женой развратного циника и лжеца. Нисколько не смущаясь, он продолжал вести разгульную жизнь, а Маргарита не отваживалась рассказать родителям правду. В это же время она встретила молодого офицера Ревельского полка Александра Андреевича Тучкова.

Александр Тучков, младший из четырех братьев-генералов, был одним из людей того высокого уровня долга и чести, на которых держалась русская армия. Современники писали, что редко в ком внешние и внутренние достоинства сочетались в такой абсолютной гармонии, как в молодом Тучкове. На портрете, который висит в галерее героев 1812 года в Эрмитаже, он, боевой офицер, выглядит поэтом, вдохновенным и мечтательным. Это обаяние его прекрасного облика отражено и в стихотворении Марины Цветаевой:

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик.
И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена...
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.

Возможно, любовь между ними зародилась уже тогда. Но ей были суждены испытания…

Похождения ее мужа не могли долго оставаться неизвестными родителям Маргариты. Все открылось, и родители, ужаснувшись, стали хлопотать перед царем и Синодом о разводе. Это было сложной процедурой, поскольку в России того времени эти такие вопросы решались на самом высоком уровне. В итоге разрешение было получено.

Вскоре после развода Маргариты Тучков попросил ее руки у ее родителей, но те, боясь снова ошибиться, ответили отказом: «Ей ли о новом замужестве думать?»

Маргарита свалилась в горячке. Их разлучили не только родительская воля, но и отъезд Александра за границу. Уехал он, не попрощавшись...

Но однажды Маргарите передали небольшой конверт. На голубом листке оказались стихи, написанные по-французски, каждая строфа заканчивалась словами: «Кто владеет моим сердцем? Прекрасная Маргарита!»

Лишь спустя 4 года, в 1806 году, родители дали согласие на брак. Маргарите было 25 лет, Александру – 29. Говорят, что в день свадьбы юродивый отдал ей игуменский посох со словами: «Возьми, мать Мария!». И напрасны были слова Маргариты, что ее не так зовут. Ей уже суждено было стать Марией…

Горечь первого замужества сделала Маргариту взрослее, помогла ей научиться любить. Маргарита Михайловна так любила Александра, что сопровождала его даже в военных походах к ужасу семьи и друзей. Да, женам русских генералов разрешалось следовать за мужьями фронтовыми дорогами, но сколь немногие воспользовались этой возможностью!

В шведскую кампанию она заслужила большое уважение среди солдат благодаря своей добродетельности. Вместе с мужем она участвовала в знаменитом переходе русской армии через замерзший Ботнический залив. Об этом переходе Барклай-де-Толли писал: "Переход был наизатруднейшим, солдаты шли по глубокому снегу, часто выше колен". Понесенные трудности одному лишь русскому преодолеть только можно.

В 1811 г. у Тучковых родился сын Николай. В то время полк мужа стоял в Минской губернии. Здесь Маргарите Тучковой было чудное видение, о котором знали многие ее родственники. Ей приснилось, что она находится в незнакомом городке и повсюду надписи – Бородино. К ней входят отец и брат и говорят: "Муж твой пал со шпагой в руках на полях Бородина", и подают ей сына со словами – "Вот все, что осталось от твоего Александра". Во сне от ужаса женщина закричала. Муж, обеспокоенный приказал принести карту, но не найдя такого места на карте, супруги успокоились.

Однако семейное счастье длилось недолго. В июне 1812 года полчища Наполеона вторглись в Россию и генерал Тучков получил приказ выступить к Смоленску. Судьбе было угодно, чтобы Александр Тучков (вместе с двумя своими братьями) оказался участником Бородинского сражения. В Бородинском сражении у ручья Огника близ деревни Семеновская Тучков должен был под ураганным огнем вражеских батарей вести в атаку свой полк. Крикнув замешкавшимся от ужаса солдатам: "Вы стоите? Я один пойду!" – он схватил знамя и кинулся вперед. Не успел он сделать несколько шагов, как картечь расшибла ему грудь. Множество ядер и бомб, обрушившись на место гибели генерала и взрыв землю, погребли тело героя.

Это случилось 26 августа 1812 года. Узнав о судьбе своих сыновей – Николай смертельно ранен, Павел попал в плен, Александр убит – матушка их, Елена Яковлевна , без крика и слез опустилась на колени, сказала: «Твоя, Господи, воля...» Потом попросила поднять ее: глаза больше не видели. Отыскали лучшего лекаря. Но она сказала: «Не надо. Мне не на кого больше смотреть...» Женщины старой России... Много ли мы знаем о них? И почему так редко задаемся простым вопросом: а откуда они взялись – блистательная череда героев 1812 года, декабристы, люди искусства, писатели и поэты, первооткрыватели науки, отважные земле– и морепроходцы, государственные деятели – все те, кому Россия обязана своей сильного и могучего государства? Почему забываем мы, что все они – дети своих матерей, взращенные их любовью, наученные их словом и примером?

Пришедшая в день именин Маргариты Михайловны весть о гибели мужа чуть не свела женщину с ума: все свершилось, как в видении. Федор Глинка в своих "Очерках Бородинского сражения" вспоминает, что по ночному полю бродили две фигуры: мужская в монашеском одеянии и женская, среди огромных костров, на которых крестьяне окрестных сёл с почерневшими лицами сжигали тела погибших (во избежание эпидемий). Это были Тучкова и ее спутник, старый монах-отшельник из Лужецкого монастыря. Тело мужа найти так и не удалось. Около Семеновских флешей лежало около двадцати тысяч убитых! Долгое время она отказывалась поверить, что мужа больше нет.

Мысль о том, что её муж не похоронен достойно, не давала покоя Маргарите Михайловне. В 1816 г. она обратилась с прошением к императору Александру устроить храм на месте смерти генерала Тучкова. Император позволил и пожертвовал на постройку 10 000 руб. В 1820 г. близ Семёновских флешей был освящён небольшой храм Спаса Нерукотворного в стиле классицизма. (Эти флеши известны под именем Багратионовых, так здесь был смертельно ранен генерал П. И. Багратион.)

В 1820 г. Спасо-Бородинский храм был освящен, и стал первым памятником воинам, погибшим в битве при Бородине.

В 1826 г. Маргариту Михайловну посетили новые беды: на 15-м году жизни умер сын Николай, а брата Михаила сослали в Сибирь за участие в заговоре декабристов. Маргарита Михайловна похоронила сына под Спасской церковью, а сама поселилась в деревянном домике напротив. Там, живя благочестивой жизнью, она помогала вдовам погибших и простым беднякам, заботилась о больных, ее стараниями была устроена богадельня для инвалидов минувшей войны.

Во время поездки верхом Маргарита Тучкова встретила телегу, на которой везли стонавшую женщину. Возница пояснил, что муж ее, пьяница, постоянно избивает ее и двух дочерей. Маргарита, взяла женщину с дочерьми к себе и построила для них домик. Вскоре вокруг стала формироваться женская община. Затем Маргарита Тучкова освободила всех крестьян в своем тульском имении и продала половину имения в Ярославской губернии за 20 тыс. рублей. Полученные от продажи проценты шли на содержание общины.

Видно, жила она монашеской жизнью, поскольку рядом с её домиком стали селиться девицы и вдовы (которых после войны стало много), желавшие молитвенной тишины. В 1833 г. по ходатайству митрополита Филарета Московского (Дроздова) была зарегистрирована общежительная пустынь. К 1839 г. возвели полный ансамбль монастырских строений, в т. ч. зимнюю церковь Филарета Милостивого. В 1836 г. Маргарита Тучкова постриглась в рясофор с именем Мелании, а в 1840 г. – в мантию с именем Марии. Мать Мария положила начало стенам обители и здешней традиции старчества: за советом и духовной помощью в домик игумении стекались не только сёстры монастыря, но и крестьяне из окрестных деревень.

В первые годы монашества игумения Мария носила вериги, но её здоровью это наносило большой ущерб, поэтому по требованию митрополита Филарета она их сняла. Налагала их на себя лишь тогда, когда между сёстрами возникали ссоры или требовалось молиться за тяжко согрешившую. Когда настоятельницу упрекали за излишнюю снисходительность к сёстрам, она объясняла: «Строгость не исправляет никого, но ожесточает и учит лукавству и лжи... Мне ли дерзать словом Апостола изъяснять мои чувства, но, воистину, кто из вас изнемогает, и я изнемогаю с тою».

До последних дней жизни игуменья Мария жила в доме напротив усыпальницы мужа и сына. Словно предчувствуя кончину, незадолго до смерти, она сожгла письма мужа к ней, не желая, что бы их читали чужие люди.

Игуменья Мария скончалась 29 апреля 1852 года, на 72 году жизни, и была похоронена в той же Спасской церкви. Скорбь сестер по умершей настоятельнице была столь сильной, что во время погребения из-за слез они не могли петь, и погребение было совершено без обычного хорового пения. Старичок из Семёновского вспоминал: «Много лет прожил я на белом свете, а такой болезной души ещё не видывал. Когда она скончалась, что в обители, что в окружных сёлах стон стоял, потому что она нам всем была мать родная».